Фэндом: Macross Frontier
Персонажи: Брера Штерн/Саотоме Альто
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш, Романтика, Ангст, Драма, Фантастика, Повседневность, AU, Эксперимент, Постапокалиптика, Первый раз, Пропущенная сцена, Любовь/Ненависть
Размер: Драббл, 6 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Брера Штерн разглядывает длинные темные волосы, завязанные в высокий хвост шнурком, тонкую лебединую шею, красивую узкую спину, подтянутые, четко очерченные ягодицы, длинные стройные ноги. Спортивная фигура этого парня ему вполне нравится. Если добавить очевидный протест в каждом движении Саотоме - выйдет что-то до невозможного привлекающее внимание окружающих. Или, к несчастью Альто, уже привлекшее. В таком деле одного особенного взгляда оказалось достаточно.
Посвящение:
Писалось кагбы к ДР Миленняша.~
Ну и попробовать себя в Макросе.
Публикация на других ресурсах:
С предварительного разрешения автора.
Примечания автора:
Я все жду, когда меня осенит и я напишу по ним что-то нежного. Но не прокатило.
Секазное личико Бреры. Я б не устоял. pp.vk.me/c630520/v630520335/3ba9f/Iri3Mxc_o4U.j...
Муза горстями рассыпает опечатки и сдвиги текста, изредка поджимает губы и настойчиво вталкивает цифры, иногда даже наобум.
Автор, покусывая карандаш, ластиком кликает на кнопки, добавляя ПБ и отзывы, изредка следя, чтобы эта прелесть слишком уж не разошлась.
Задумавшись, открывает отзывы и нерешительно мнется. Очень хочется узнать, каков на вкус первый блин и слипся ли он комом.
Но по закону подлости написанного не хватит составить отчет о проделанной работе в сторону освоения Фронтира.
___________________________________________________
Взгляд.Взгляд.
Звезды казались безумно далекими точками, мерно светящими со всех сторон. Куда ни кинь взгляд — завораживающая картина, от которой внутри все заходится сдерживаемой страстью и горло сжимает спазм — нежность захлестывает выше головы, возвращаться обратно к ограниченному мирку Фронтира кажется огромной ошибкой.
Но приказ есть приказ. Главное, чтобы никто не заметил, как после он пробирается назад, чтобы несколько лишних часов пробыть в невесомости, растворяясь в едва слышных звуках на орбите, по которым можно понять, в какой части Галактики ты оказался.
Впрочем, Макрос Фронтир был чем-то вообще особенным, слушать его, наверное, никогда не надоедало.
Их дежурство было окончено еще полчаса назад, но на площадке все еще было полно техников. Несколько пилотов обсуждали последние новости, которые человека не имеющего к этим кругам никакого отношения интересовали мало; разве что вскользь упомянутые новые корабли вызвали какой-то отклик в душе, но и он тут же погас.
Одинокая фигура возле кабины красного корабля замешкалась, пытаясь на ходу определиться, в чем лететь. Новая форма была хороша и плохо опробована, так что большого выбора, вроде как, не существовало.
И именно в процессе переодевания сосредоточенного блондина подловили, заставив выпасть из своих мыслей и едва заметно вздрогнуть.
— Эй, Брера. Можешь показать свою Валькирию в деле? — Штерн, натягивавший свой новый комбинезон, замер, не закончив движения, удивленно моргнув перед собой, будто пытаясь убедиться, что слух его не обманул.
Скосив взгляд на обратившегося, парень на миг прикрыл глаза, обрамленные пушистыми светлыми ресницами. Наклонил голову, как заинтересованная птичка, глянув с прищуром, молчаливо спрашивая, с чего вдруг любитель неба просится с ним в космос.
Но один взгляд на алеющие щеки и все встало на свои места. В глазах Бреры мелькнула странная тень, а потом галактиец вновь потянул язычок молнии и невозмутимо закончил свое обмундирование.
— Если тебе так хочется — можешь пойти моим вторым номером, — светлые волосы аккуратно уложены и чуть отведены в сторону, чтобы не лезли в невероятно красивое лицо. Тонкие пальцы, скользнув по блестящим прядям, на миг замерли внизу, скользя по краю воротника, удостоверяясь, что ткань плотно прилегает к коже.
Краем глаза блондин следит за своим собеседником, ощущая себя заинтригованным его внезапным предложением. И тем фактом, что он вообще подошел к тому, кого не так давно считал поменьше мере врагом.
Альто кивает с серьезным видом и скашивает взгляд на «капитанскую рубку», чуть хмуря красивые брови и кривя губы от рвущейся досады.
Он точно знает, что где-то там, из-за стекла, за ними следят две пары женских глаз. И его это начинает раздражать. Потому что он не понимает, с чего вдруг повышенная концентрация женского внимания именно к нему.
Но успокаивается, вспоминая разговор с тем, кого уже нет. Сердце колет, а в ушах звучит серьезный голос Мишеля: «Естественное всегда привлекает куда больше внимания, расслабься — или же не будь естественен.»
Он даже не замечает, что опасность уже подбирается совсем с другой стороны — совершенно не женские глаза следят за каждым, даже мимолетным изменением в его мимике и жестах.
Брера Штерн разглядывает длинные темные волосы, завязанные в высокий хвост шнурком, тонкую лебединую шею, красивую узкую спину, подтянутые, четко очерченные ягодицы, длинные стройные ноги.
Спортивная фигура этого парня ему вполне нравится. Если добавить очевидный протест в каждом движении Саотоме — выйдет что-то до невозможного привлекающее внимание окружающих.
Или, к несчастью Альто, уже привлекшее. В таком деле одного особенного взгляда оказалось достаточно.
Штерн быстро облизывается и прячет улыбку, хлопает парня по плечу и жестом говорит следовать за собой.
Выводы можно сделать из поведения блондина, который расслаблен больше, чем надо, чуть более дружелюбен и агрессивен.
Для него он устроит особенный полет, и покажет: романтики еще не вымерли, а звезды стоят как раз в том положении, которое пророчит расставание с девственностью одного красивого пилота.
***
— Брера, какого… — узкая лента впилась в горло, не давая вдохнуть больше нужного, вытягивая юношу из кресла и рывком подтаскивая вперед, к приборам.
Второй пилот — прекрасный предлог, только Красная Валькирия рассчитана максимум на пассажира или небольшой груз.
И Альто понял это слишком поздно — кабина закрылась, двигатель запущен, вокруг них — открытый космос и ни одного корабля.
Молния разъезжается с тихим жужжанием, стоит только потянуть язычок, открывая взгляду сильное тело и тонкое, но прочное белье — такое стоит дороже, чем может позволить себе юный пилот. Брера оглаживает руками так понравившееся ему при первом осмотре тело, стаскивает перчатки, касаясь пальцами теплой кожи, ощущая подушечками пальцев зовущую шелковистость.
Он наклоняет голову и оглаживает все, что доступно взгляду, быстро понимая, что хочет большего. Хочет своего товарища от и до, в единоличное пользование. Спрятать, скрыть, заполучить, подчинить. И никогда ни с кем не делить. У него даже есть специальные сережки на такой случай — связанные со скрытыми в его теле нано, они будут его глазами и ушами тогда, когда парень попытается скрыться прочь — а он попытается.
Пока что он весьма ласков и даже почти невинно касается. То, что он раздевает рычащего Саотоме по ходу изучения — детали.
Ерзать по приборам — плохая идея, но объяснять уже поздно, сирена пищит и портит момент. Валькирия чуть не лишилась важной детали и лишь чудом не привлекла ненужное внимание.
Штерн ставит управление на автопилот и продолжает то, на чем они прервалась, в наказание больно ущипнув парня за сосок и оттянув его.
Альто шипит и дергается, костюм сползает к щиколоткам. Вид почти обнаженного тела доводит блондина до исступления, вынуждает прикрыть глаза и быстро посчитать до десяти.
А потом открыть их обратно, да сдернуть и последний предмет одежды — он тут совершенно лишний.
***
Болезненный стон — музыка для его ушей.
Брера отчасти все-таки садист, стоит признать, но самому ему столь хорошо, что значения это уже не имеет.
На ласки он не скупился, растяжку узкого человеческого тельца, не знавшего ни одной операции, ни одного любовника — не опустил.
Теперь можно сорваться и стать личным драконом одной «принцессы» — если драконы из земных сказок терзали прекрасные тела пленниц подобным образом.
Поступательное движение, резкое, грубое. Бедра дрожат от сдерживаемой силы — не то он порвет свою «принцессу», а первое проникновение очень важно — как для составления мнения принимающей стороны, так и для девственной задницы чувствительного юноши.
Длинные волосы намотаны на узкую ладонь, и он, оттянув голову до едва слышного хрипа, одаряет болезненным поцелуем худую, но сильную шею, оставляя полную зубную карту на белой коже, покрытой россыпью красных пятен от особенно страстных поцелуев.
Наследник талантливой семьи, актер, по собственному упрямству ставший летчиком — и весьма неплохим. Не ровня Брере, но для простого человека, Альто был просто великолепен — кто бы мог подумать, что этот искусный боец, выживший в многочисленных битвах с вайрами, будет иметь столь мирную профессию в прошлом?
На его корабле не хватает места развернуться как следует, но вполне достаточно, чтобы сидящий на нем молодой мужчина, отчаянно цепляющийся за выступы и не желающий насаживаться на член до конца, был прекрасно виден ему самому, будто они оказались посреди космоса и ничто не закрывает ему обзор.
Худые руки со змеями мышц. Широкие плечи. Недостаточно широкие, впрочем, чтобы назвать его взрослым мужчиной, как остальных служащих СМС. Но определенная стать присутствует.
И гордыня. Много гордыни, которую видно невооруженным глазом в осанке, в выражении лица и глаз, и том, как он расправляет плечи, словно там положено быть крыльям — каждое движение отражает тот внутренний стержень и гордость, которыми славятся обычно августейшие особы.
Воспитание истинного аристократа, и Альто белой вороной выделяется своими манерами.
Потому-то вначале парень лишь кусал губы и дергался. Штерну это было лишь на руку — крикливый партнер вызывал бы больше раздражения. Теперь стоны и мольбы стали вырываться, пусть и не произвольно, и галактийцу почти снесло крышу от звучания сладкого голоса.
Брера шумно выдыхает и вскидывает глаза, быстро облизывает чуть припухшие губы, потеплевшим взглядом осматривая свою работу.
Грудь, все время сдавливаемая костюмами — сильная, тренированная и красивая, с нежной кожей, которую оказалось так легко покрыть метками. На ней выделились темные пятна напряженных сосков, по которым галактиец провел пальцами, понимая по чужой реакции, насколько это приятно.
Блондин поднял взгляд, следя за выражением лица. Удовольствие разбивало в пух и прах гримасы, прокатывалось волной, вызывая сладостную дрожь. Внимание привлекла блестящая серьга Шерил, пронзившая мочку. Взгляд Штерна потемнел, однако трогать чужое украшение парень не захотел — в голове отдалось яростное желание сделать свой подарок неповторимым.
Можно сказать сразу — ему это удалось.
Широкая игла сережки в мгновение пронзает плоть, Саотоме глухо рычит и дергается. Руки, на которых он держится, не давая нанизать свое тело на чужую плоть, слабеют. Второй прокол, уже другого соска, вызывает злые слезы и срывает с губ витиеватое ругательство.
Две сережки, купленные еще на Галактике, находят свой приют пронзив чувствительную горячую кожу. В рассеянном свете ламп и звезд, темно-синие камни и металл мягко блестят и переливаются.
— Это подарок тебе, — шепчет низким голосом блондин, толкаясь в содрогнувшееся тело. — Теперь где бы ты ни был — я всегда смогу прийти к тебе. Ты рад?
В ответ он получает гневный взгляд и звук проехавшихся по металлу ногтей.
Брера изворачивается, гладит красивый живот с очерченным прессом, скашивает глаза на неопавший от боли член. И лижет быстрыми движениями стекающую кровь и воспаляющиеся комочки плоти.
Альто рычит и стонет. Брера тонко улыбается, тянет его за волосы вниз. Пальцы брюнета разжимаются, отпуская выступы, тело резко опускается. Саотоме страшно выгибается, с криком, и не держи его сильные руки галактийца — это закончилось бы травмами.
Саотоме когтит чужие руки в кровь, кривится от боли. В голове бьется мысль, что узнай о таком позоре отец — убил бы.
А потом его рывком приводят в горизонтальное положение, вынуждая смотреть в глаза изнывающего от страсти галактийца. Альто на миг теряется — на лице Штерна удушающая нежность, насильнику не положено смотреть на него с таким лицом.
Следует новый толчок, крупная головка проезжается по простате и из горла Саотоме вырывается первый незамутненный стон удовольствия.
Оканчивается все сдавленными поскуливаниями в поцелуе, когда довольный Штерн ласково прижимает к себе партнера и начинает плавно двигаться, лаская изогнутую спину ладонями, спускаясь к закруглению ягодиц и поглаживая бедра, пока шею судорожно охватывают дрожащие руки. Один раз пальцами он даже почти коснулся ануса, провел тому месту, где его собственный член оказался тесно охвачен мышцами. Тело Альто в миг сжалось, и больно стало им обоим.
— Немного покорности — и все становится лучше, не так ли? — Штерн гладил бледную теплую щеку, одной рукой продолжая придерживать юношу под поясницей. Он ощущает себя котом, который поймал очень интересную мышку, и теперь неспешно наслаждается ею. В груди жжется мучительное удовольствие и радость, сладостная жаркая истома между ног вынуждает двигаться без остановки, в голове — пелена возбуждения, удовлетворения и страсти.
У Альто отзывчивое тело, и он ласкает его, нежнее и внимательнее даже, чем играет на своей любимой гармонике. Тонкие чувствительные пальцы проходятся по каждой эрогенной зоне, быстро определяя, где стоит пощекотать, а где можно надавить и даже пощипать — оставить без изучения вверенные ему владения кажется просто неправильно.
Брера опытный любовник, чего не скажешь о пунцовеющем Саотоме. Фронтирец то и дело дергается, и если прислушаться к тому, что он то и дело шепчет, можно разобрать лишь проклятия, имя Штерна и просьбы прекратить; но интонации и тон дадут сто очков форы откровенным «быстрее», «глубже», «сильнее» и всему в таком духе.
Брера предпочитает слышать только то, что хочет, а остальное лишь подогревает его возбуждение.
Когда Альто начал двигаться сам, поймав волну, никто не заметил. Брера только отметил, что наездник из него вышел прекрасный — вон как обхватил его ногами.
Сам Саотоме полностью отдался удовольствию, растворяясь в нем так же, как прежде делал это в полетах. Оказалось, немного подогреть его, и тело возьмет свое, отыграется за многие годы лишений, переняв бразды правления у замутненного разума и диктуя свою волю.
Брера упивался в эти моменты, поддерживая любовника и изредка прижимаясь всем телом, целуя сухие губы, кончиком языка смягчая болезненные трещинки.
Альто вскрикнул, когда они стали двигаться вместе. Опомнившись, парень раскраснелся и застыдился собственных действий, но было уже поздно — мышцы свело судорогой, сжало, Брера рыкнул, вколачиваясь в податливое тело с остервенением.
Живот обдало жаром, в ушах зашумело. Внутрь тела плеснула чужая сперма, от чего Альто прогнулся, а от укуса, очертившего кровавый ореол вокруг соска, глаза парня закатились, и несколько мгновений он дрожал, пытаясь взять себя в руки, борясь с собой, со своим телом, даже с трепещущими ресницами.
Брера откинулся на спинку своего кресла, шумно выдыхая. Альто на нем не мог придти в себя, то и дело содрогался, ногти впивались в расцарапанные плечи. Длинные волосы рассыпались за спиной и по плечам. Спина алела царапинами.
Штерн усмехнулся и стиснул в объятиях свою добычу.
Манерная принцесса Альто в постели оказалась кладезем талантов.
Потерять эту стерву, отдать ее — пусть даже своей сестре — теперь стало решительно невозможно.
И теперь не важно, что там между ними было раньше. В руках Бреры жаркое тело, которое он сделал своим, и впереди придется охотиться на избегающего его пилота, придется тратить время, чтобы наверстать все, что люди предпочитали делать до того, как лечь в одну постель.
Он успеет нагнать этот разрыв, и тогда…
Тогда Альто Саотоме никуда не денется, не спрячется, не сбежит. И, несомненно, будет принадлежать лишь ему и бескрайнему космосу.