Автор: Cloude Guardian
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Персонажи: Гокудера/Тсуна
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш, Романтика, Флафф, Повседневность, AU, Эксперимент, Учебные заведения, Первый раз
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:Маленький принц. Пепельноволосый с детства любил эту книжку. И иногда думал, что, пожалуй, если Принцу было суждено вырасти на своей далекой планете - он бы вырос таким.
Посвящение:Дорогому Вайзли, потому что я - зло, но зло шикарное. (Кто я такой, чтобы тебе отказать?)
Публикация на других ресурсах:С предварительного разрешения.
Примечания автора:С чего меня потянуло в эти степи - понятия не имею. На кроссовер не тянет. Но фантазия взяла дело в свои руки и... я сдался под ее напором.
Гокудера/Тсуна вообще не мой пейринг. Я трижды удалял начало и трижды бросал. Пока не пришел к выводу, что про жизнь мафии и так сказано много. Пришлось думать о чем-то еще. А звезды были очень кстати над моей головой. Так эта затея и появилась.
Паблос:
vk.com/cloude_guardian___________________________________________________
Роза для Маленького Принца.Роза для Маленького Принца.
Ночное небо над головой было глубокого темно-синего цвета, консистенции, наводящей на мысли о бархате, по которому дерзко и смело разбросали горсти бриллиантов-звезд. Звезды рассыпались от края до края небесного полотна, особенно густо выстелили Млечный путь, сложились в созвездия, которые они теперь соединяли воображаемыми линиями.
Хаято водил пальцем над головой и едва слышно рассказывал, где какая звезда находится и в какое созвездие входит.
Астроном-любитель, таившийся в простом студенте математического факультета, был еще и дерзким романтиком — потому что никому другому не пришло бы в голову звать симпатичного ему друга на крышу высотки, когда во всем городе отключено электричество и они не смогут выбраться с крыши в ближайшие несколько часов из-за блокировки всех дверей.
Хаято это волновало мало — он расстелил на бетонном покрытии покрывало, положил сверху мягкий плед. Телескоп и свечи, огромный бумажный пакет с продуктами и миловидный шатен, — что еще нужно для счастья — который свернулся калачиком рядышком и с улыбкой смотрел не на старательно называемые звезды, а на лицо друга, догадываясь и о тех чувствах, которые сподвигли его устроить эту встречу на двоих, и о том, что они останутся тут не до рассвета, который обещал накрыть их уже через пару часов, а значительно дольше.
Тсунаеши тихо смеется, когда Хаято замечает, что его не слушают, и будто из книги о Маленьком принце его теплый и доверчивый взгляд карамельных глаз, каштановые вихры, изгиб губ в теплую улыбку, которая на миловидном личике смотрится завораживающе, его смех, подобный звону колокольчиков, от которого, кажется, и тысячи звезд смеются тоже, едва слышно звеня.
Хаято забывает, о чем говорил секундой ранее, сглатывает и краснеет, путается в простейших словах, бормочет себе под нос и смущенно умолкает уже через минуту, пряча взгляд и пылающие щеки.
Савада, его собственный Маленький принц из творения Экзюпери, был студентом того же университета, только с другого факультета.
Знакомство было нелепым — даже и не стоит рассказывать о том, как Гокудера защитил чудесного шатена от хулиганов, а потом едва не поколотил сам — за то, что тот необдуманно влез в чужие разборки, из-за чего ему чуть не прилетело.
Чем отличался от него сам Хаято, Тсуна так и не выяснил, но после этого случая они стали общаться во время обеденных перерывов и общих занятий, вместе ездили на пары, когда совпадало, чаще вместе уходили. Сдружились, стали теми, про кого говорят «не разлей вода».
И Хаято даже не заметил, когда сердце стало странно реагировать на слова и поступки милого юноши, хрупкого и нежного, как цветок, но мудрого и доверчивого.
Как Маленький принц.
Пепельноволосый с детства любил эту книжку. И иногда думал, что, пожалуй, если Принцу было суждено вырасти на своей далекой планете — он бы вырос таким.
Хаято любил чудесную историю, ее философию и любил звезды. Его учитель в свое время потратил немало времени и сил, чтобы вбить в него азы астрономии. После стольких лет от этих знаний осталось достаточно, чтобы он помнил карту ночного неба даже лучше, чем станции метро в Токио.
Чтобы не опозориться он лишь обновил их, ведь… Безумно хотел рассказать своему Принцу как можно больше о драгоценных камнях в небе. И, конечно же, проверить — не наполнятся ли его глаза светом далеких звезд?
Тсунаеши улыбнулся и прикрыл уставшие глаза. Длинные ресницы чуть подрагивали в такт пульсу. На лице ощущалось дыхание теплой ночи и ласкового ветра, что лез под одежду и пытался пробраться ближе к коже.
Чувства Хаято были очевидны, будто он, сам того не понимая, протянул душу и сердце в ладонях, шепча так, что дрожало и обрывалось что-то внутри: «прими меня», «позволь мне».
Тсунаеши кусал губы в нерешительности и осторожно жался к чужому боку. Пальцы чертили на руке что-то бессмысленное, но успокаивающее.
А Гокудера все еще молчал, наслаждаясь и этим. Впитывая. Упиваясь. Прислушиваясь к дыханию юноши рядом с ним. С замирающим в груди сердцем сжав ладонь в ответ, когда Тсуна сплел их пальцы и прижался, пристроил голову на плечо.
Прикосновения говорили за них обоих.
«Самого главного глазами не увидеть.»
Тихая нежность разлилась в воздухе, и рассвет застал сплетенные на пледе теплые тела, жадную ласку, трепетные поцелуи. Уверился, что неспешность, уверенность в каждом движении пропитала даже воздух.
И осветил солнечным лучом искреннюю, незамутненную сальной похотью любовь и страсть.
Алея от стыда, рассвет скрылся мягкими облаками, возвращая теплый сумрак и свежий ветерок, который после приятно обдувал распаленные тела, горячую кожу, заставляя ежиться и покрываться мурашками, плавясь от послечувствия.
Натягивая рукава кофты на ладони, Тсунаеши обхватил горячую чашку чая руками, и, наклонив голову, спросил:
— Если я — твой Маленький Принц, то неужели ты — моя Роза, Гокудера-кун?
Хаято ничего не сказал. Лишь повторил его слова про себя, чтобы лучше запомнить. Затем мягко улыбнулся, и малахитовые глаза его лукаво блеснули.
— Твоя Роза — так твоя, мой Принц.