Cloude Guardian
Автор: Cloude Guardian
Фэндом: Tokyo Ghoul
Основные персонажи:
Кен Канеки/Хайсе Сасаки (Глазная Повязка, Сколопендра, №240, Чёрный Жнец CCG, Одноглазый Король), Шу Цукияма (Гурман)
Пэйринг: Шуу/Кен
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш, Романтика, Юмор, Флафф, Психология, Философия, Повседневность, AU, Мифические существа
Предупреждения: Underage, Кинк, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: Мини, 14 страниц, 4 части
Статус: закончен
Описание:
Шуу всегда верил - рано или поздно он получит шанс быть рядом с Канеки. И он его получил. Теперь Кен и Хинами скрываются в доме Тсукиямы, вдвоем "грабят" библиотеку под присмотром хозяина. И Канеки решает изучать "особый" раздел гурманской библиотеки, а позже - осведомиться о том, что значат некоторые слова. Именно так Тсукияма Шуу становится своеобразным "учителем" юного вершителя судеб.
Посвящение:
Май понял, что это его заказ.)
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Примечания автора:
Сиквел к фанфику "Другой".
Паблос: vk.com/cloude_guardian
___________________________________________________
1-1
П/А: Данный фик имеет прямую связь с фиком «Другой», написанным ранее, где я мельком упомянула эту пару и их «уроки».
Все косяки по части языков автор берет на себя, ибо — кому не дано было получить школу с уклоном в языки, тому не дано.
Хочу поблагодарить Debitto.D.Noy`я, он хоть как-то корректировал мои попытки не растечься по языковому барьеру тонким слоем. Alex Zitter — спасибо за твой заказ, как видишь, вписала в общую канву и твое имя: Д Наслаждайся, я правда старалась не уйти в леса дремучие всея фэндома: D
В Ворде фанфик выглядел роскошно, на Фикбуке — уже нет. #боль
Музыка: POETS OF THE FALL — SLEEP SUGAR
POETS OF THE FALL — NO END NO BEGINNING
ROBYN — DANCING ON MY OWN
Вместо пролога.
Весна, сладкий запах вишен и цветов наполнил воздух Токио, забираясь даже в самые укромные уголки, и даже туда, где, казалось, не было ни цветов, ни вишен. И все же, каждый чувствовал восхитительную сладость.
И конечно, гули, эти ужасающие и прекрасные создания, тоже не пропустили этого. Молодняк высыпал на улицы, и, дразня следователей, бегал, кажется, везде, уже не способный напугать привыкших ко всему жителей города.
В вечерний час пик, по заполненным улочкам в центре, по тротуару, шел элегантный молодой человек — один из представителей этого самого молодняка, если так можно выразиться. Приталенный пиджак с необычным геометрическим рисунков, тщательно подобранные цвета, новизна вещей, их общая гармония — все выдавало в нем тонкую натуру, сведущую в такой непостоянной вещи, как мода.
На лице молодого мужчины играла широкая улыбка, было слышно, что он напевает какой-то навязчивый мотив. Звук часто усиливался, будто юноша отчаянно желал пропеть нужный участок играющей в голове мелодии на крещендо, затем мотив резко стихал, и только идущие с ним в одном потоке слышали, что он начинает едва слышно на что-то сетовать. Однако, не смотря на хорошо поставленный голос, сначала слов было не слышно, потом приходило понимание, что речь ведется на совсем другом языке, а то и не на одном.
И правда, Шуу любил использовать в своей речи обороты из трех языков минимум, но не обделенный даром говорения, мог не только вырывать отдельные слова, но и совершенно свободно вести речь с придирчивым собеседником.
Еще через полчаса, его видели идущим обратно в компании из еще одного юноши и маленькой девочки. Выглядели эти двое совсем уж неброско, парень был одет в темную толстовку с капюшоном и джинсы, девочка — в платье с рыжеватыми цветами.
Еще минут через пятнадцать, эта троица скрылась в одном из элитных домов в два или три этажа, и улицы наполнили уже иные экстравагантные личности, способные занять чужое внимание.
— Je vous souhaite la bienvenue — («Добро пожаловать» или «Я вас приветствую». (фр.)) мои дорогие друзья, — коронная отмашка аки дворецкий, да простит его Канаэ за то, что он отбирает у него работу.
— Спасибо, Тсукияма-сан! — Фуегучи спешит благодарно поклониться ему. Может быть, он бы и не обратил внимания на эту девчонку, но за его реакцией на все действия милой Хинами-чан, следит его объект обожания…
— О, не стоит, sunny child (солнечное дитя. (англ.)), это такая малость — оказать вам гостеприимный прием, дать кров в такое тяжелое время. Канеки-кун, прошу, идем, я покажу тебе твою комнату, а после отведу Хинами-чан…
— Лучше наоборот, — настаивает парень, и Шуу не перечит, лишь пожимает плечами, и с обворожительной улыбкой ведет вглубь дома, на ходу отдавая приказ слуге, — молодому гулю в маске — чтобы тот поспешил подать лучший кофе в названные комнаты и проверил, убрана ли библиотека.
Известие о том, что в доме есть храм науки, заставляет гостей сменить приоритеты, и теперь они спешат туда, вынуждая Шуу нервничать и предупреждать о возможном беспорядке.
Но в библиотеке ни пылинки, книги в идеальном порядке. Шуу вздохнул чуть спокойнее и проследил, как Хинами набирает себе небольшую стопку книг, советуясь с Кеном. В это время, в библиотеку как раз пришел Канаэ, и мужчина вздохнул свободнее, когда он предложил юной гостье свою помощь и повел ее в отведенные ей покои.
Они с Канеки остались наедине. У Гурмана сердце забилось быстрее, когда парень пропустил весь раздел с классикой, скользя тонкими пальцами по корешкам, и направился туда, где Тсукияма хранил свои «особые», весьма откровенного содержания книги.
Шуу покраснел, когда юноша вышел оттуда с парой книг, и поспешил на помощь.
— Канеки-кун, вижу, ты решил немного расширить свой кругозор, — молодой человек улыбнулся. Мало кто знал, но Шуу и сам был еще студентом. И порывы вожделенной души понимал. — Могу кое-что посоветовать… Так, что у нас тут? Вот эта книга, которую ты взял — тут целый цикл, я могу помочь принести их к тебе в комнату. А мне особенно нравится вот это творение — чудесные описания, подача материала захватывает дух и разум. Будто проваливаешься в нее и видишь все, как на яву.
— Благодарю, Шуу-сан. Буду рад принять вашу помощь, — парень признательно опустил глаза, потом вновь поднял, и сердце Гурмана сделало кульбит, а в голове уже раздались счастливые вопли.
Хорошо хоть кровь носом не пошла, когда дело касалось Канеки Кена, Шуу за себя не ручался.
Из библиотеки они вышли вместе, заваленные книгами, смеясь и переговариваясь, подшучивая друг над другом, и Тсукияма был готов поклясться, что еще никогда не был так счастлив.
***
Дни стремительно бежали, сменяя один другой. Канеки часто пропадал по делам, да и сам Шуу довольно часто был занят. Например, недавно он отыскал новое изысканное блюдо, и пусть оно меркло, когда до его обоняния доходил тонкий аромат тела Канеки — это было не важно. Шуу ел, чтобы выжить и не быть досадной помехой для своего избранника — пусть, пока что Канеки не признает его, но однажды… Однажды все изменится, в этом он был убежден.
И наконец, настал тот день, когда юноша пришел к нему сам. Тсукияма только проснулся, когда Кен едва слышно открыл дверь и скользнул к нему в комнату, тихо желая доброго утра.
— А… Доброго утра, Кен, — о да, теперь ему было можно называть любимого по имени, и тот, в свою очередь, тоже звал его Шуу. И это было чудесно.
— Я прочел те книги, что брал в твоей библиотеке, — Канеки слегка покраснел, и Шуу едва не рухнул на пол, испытывая ментальный оргазм. Смущенный Широкен был очарователен — почти так же, как Курокен, но, но…
— Видимо, ты читал всю ночь, — Шуу хотел пошутить, но мальчик лишь едва заметно кивнул, и Шуу чуть нахмурился, и тут же вновь расслабился.
— Прошу меня простить, пусть я и выспался, но я все еще выгляжу не подобающе.
— Нет-нет, все хорошо, — поспешил уверить его парень, и Шуу лишь улыбнулся. Какой он милашка, когда волнуется.
— В таком случае, прошу, я с радостью отвечу на вопросы, если они есть, — Тсукияма махнул рукой, указывая на кровать, где он сидел, закрытый одеялом до пояса.
Канеки его предложение принял, но выглядел еще более смущенным, чем раньше. Повисло молчание, Шуу не решался давить — было очевидно, что милый юноша хочет о чем-то спросить его. О чем-то очень важном, что смутило юный ум.
Наконец, Канеки опустил голову и едва слышно спросил:
— Что значит французский поцелуй? — мальчик был очаровательно смущен, и Шуу не сразу смог ответить на невинный, пока, вопрос.
— Это долгий kiss с языком, — наконец нашелся Тсукияма, с интересом наблюдая за реакцией парня.
Тот медленно кивнул, видимо принимая к сведению, что в книжке не наврали.
— Я… Я никогда… Не целовался, — начал Канеки и смущенно замолк, взглядом прося помощи у собеседника.
— Ты хочешь, чтобы я показал? — предположил мужчина, и в его голове зашумело, когда парень кивнул.
— Тогда иди сюда, мне нужно, чтобы ты приблизился, — Шуу вытянул руки, терпеливо дожидаясь, пока Кен влезет к нему на колени.
Канеки недолго мялся, но потом собрал в кулак все свое мужество, прежде чем все же оседлал бедра Гурмана, прямо глядя ему в лицо. Шуу бы зааплодировал его выдержке, если бы мог.
— Твой первый поцелуй, му darling? — как бы между прочим осведомился мужчина, осторожно заключая хрупкое тело в нежные объятия.
— Да, — парень пожал плечами. — А это важно?
Шуу нервно облизнул губы, потом снова улыбнулся.
— Для кого-то важно, для кого-то — нет. Главное, чтобы ты не жалел, что отдаешь мне свой first kiss, Кен.
— Ты долго будешь болтать? — нетерпеливо и раздраженно забормотал парень, неосознанно вцепившись в ночную рубашку на теле Тсукиямы.
— Уже все, — Шуу быстро приблизил свое лицо к лицу парня, но тот отстранится, нервно сглотнув. — Не ты ли только что торопил меня, а теперь ускользаешь?
— Просто это было неожиданно, — заметил в свое оправдание парень, возвращаясь на позицию.
Теперь их лица были разделены какими-то жалкими миллиметрами.
— Начнем с азов, — выдохнул гуль, начиная сближение, и уже почти ощущая вкус губ юноши, но…
— Это больно? — едва дыша спросил парень, жмурясь и неосознанно напрягаясь. Тсукияма вздохнул, закатив глаза, потом пальцами сжал подбородок Канеки и быстро прижался губами к его губам, целуя максимально нежно и осторожно. А еще довольно долго. Надавив на челюсть, Гурман намекнул парню: рот надо открыть. Иначе поцелуя не выйдет.
Кен испытывал двоякие чувства, но все же послушался, ощущая, как язык мужчины пробирается ему в рот, лаская небо и сплетаясь с его собственным языком, вынуждая отвечать, не давая покоя.
Внизу живота что-то напряглось, и парень в конце концов отпрянул, задыхаясь.
— Вот это и есть французский поцелуй, — счастливо известил Шуу, падая на подушку, прижимая пальцы к губам и счастливо постанывая. Опустив глаза, Канеки обнаружил мокрое пятно на тонком одеяле. Шуу… кончил? От одного поцелуя с ним?
Борясь со смущением, шоком и отвращением, Канеки все же слез с бедер мужчины, думая, что он еще не скоро решится вновь спрашивать что-то у него.
Не особо-то и грубое «фетишист-извращенец» все же сорвалось с губ парня уже в дверях. Канеки передернул плечами и вытащил из кармана пижамы блокнот, зачеркивая выписанное понятие и не особо восторгаясь, созерцая и другие.
Целый столбик на страницу. После французского поцелуя стояли какие-то ужасы. Минет. Анилингус. Пожалуй, что такое анальный секс он уже знает. Хотя, конечно, схему представляет слабо и спросить все же стоит. Дальше фистинг. Непонятная цифра 69 посреди текста, которую он чуть было не принял за сноску под таким номером, но потом не нашел сносок вообще. Римминг, ануслинг, какая-то растяжка. И далее, далее, на всю страницу, будто он словарные слова выписывает.
В словаре он таких слов не обнаружил, так что опять же — к Шуу придется обратиться скорее, чем он готов. Но тяга к знаниям и банальное любопытство настаивали.
И собраться с духом, чтобы придти вновь, он решил через пару дней. Однако, не успел. Гурман сам пришел раньше, и первое, что он сделал — это спросил, если еще вопросы, а то в прошлый раз они не закончили.
— Да, — просто сказал Канеки¸ опрометчиво отдавая свой список непонятных слов в руки парня.
О, он потом много раз пожалел, что сделал это. Потому что, банально увидев список, Шуу улыбнулся и заключил: он будет приходить один раз в день. И наглядно объяснять парню, что значит то, или иное, может быть, они даже сделают из этого череду действий. Сказал, правда, что в списке есть синонимы. Так из списка выпали «римминг» и «ануслинг» — синонимы анилингуса.
Далее: 1-2 cloude-guardian.diary.ru/p213367305.htm
Фэндом: Tokyo Ghoul
Основные персонажи:
Кен Канеки/Хайсе Сасаки (Глазная Повязка, Сколопендра, №240, Чёрный Жнец CCG, Одноглазый Король), Шу Цукияма (Гурман)
Пэйринг: Шуу/Кен
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш, Романтика, Юмор, Флафф, Психология, Философия, Повседневность, AU, Мифические существа
Предупреждения: Underage, Кинк, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: Мини, 14 страниц, 4 части
Статус: закончен
Описание:
Шуу всегда верил - рано или поздно он получит шанс быть рядом с Канеки. И он его получил. Теперь Кен и Хинами скрываются в доме Тсукиямы, вдвоем "грабят" библиотеку под присмотром хозяина. И Канеки решает изучать "особый" раздел гурманской библиотеки, а позже - осведомиться о том, что значат некоторые слова. Именно так Тсукияма Шуу становится своеобразным "учителем" юного вершителя судеб.
Посвящение:
Май понял, что это его заказ.)
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Примечания автора:
Сиквел к фанфику "Другой".
Паблос: vk.com/cloude_guardian
___________________________________________________
1-1
П/А: Данный фик имеет прямую связь с фиком «Другой», написанным ранее, где я мельком упомянула эту пару и их «уроки».
Все косяки по части языков автор берет на себя, ибо — кому не дано было получить школу с уклоном в языки, тому не дано.
Хочу поблагодарить Debitto.D.Noy`я, он хоть как-то корректировал мои попытки не растечься по языковому барьеру тонким слоем. Alex Zitter — спасибо за твой заказ, как видишь, вписала в общую канву и твое имя: Д Наслаждайся, я правда старалась не уйти в леса дремучие всея фэндома: D
В Ворде фанфик выглядел роскошно, на Фикбуке — уже нет. #боль
Музыка: POETS OF THE FALL — SLEEP SUGAR
POETS OF THE FALL — NO END NO BEGINNING
ROBYN — DANCING ON MY OWN
Весна, сладкий запах вишен и цветов наполнил воздух Токио, забираясь даже в самые укромные уголки, и даже туда, где, казалось, не было ни цветов, ни вишен. И все же, каждый чувствовал восхитительную сладость.
И конечно, гули, эти ужасающие и прекрасные создания, тоже не пропустили этого. Молодняк высыпал на улицы, и, дразня следователей, бегал, кажется, везде, уже не способный напугать привыкших ко всему жителей города.
В вечерний час пик, по заполненным улочкам в центре, по тротуару, шел элегантный молодой человек — один из представителей этого самого молодняка, если так можно выразиться. Приталенный пиджак с необычным геометрическим рисунков, тщательно подобранные цвета, новизна вещей, их общая гармония — все выдавало в нем тонкую натуру, сведущую в такой непостоянной вещи, как мода.
На лице молодого мужчины играла широкая улыбка, было слышно, что он напевает какой-то навязчивый мотив. Звук часто усиливался, будто юноша отчаянно желал пропеть нужный участок играющей в голове мелодии на крещендо, затем мотив резко стихал, и только идущие с ним в одном потоке слышали, что он начинает едва слышно на что-то сетовать. Однако, не смотря на хорошо поставленный голос, сначала слов было не слышно, потом приходило понимание, что речь ведется на совсем другом языке, а то и не на одном.
И правда, Шуу любил использовать в своей речи обороты из трех языков минимум, но не обделенный даром говорения, мог не только вырывать отдельные слова, но и совершенно свободно вести речь с придирчивым собеседником.
Еще через полчаса, его видели идущим обратно в компании из еще одного юноши и маленькой девочки. Выглядели эти двое совсем уж неброско, парень был одет в темную толстовку с капюшоном и джинсы, девочка — в платье с рыжеватыми цветами.
Еще минут через пятнадцать, эта троица скрылась в одном из элитных домов в два или три этажа, и улицы наполнили уже иные экстравагантные личности, способные занять чужое внимание.
— Je vous souhaite la bienvenue — («Добро пожаловать» или «Я вас приветствую». (фр.)) мои дорогие друзья, — коронная отмашка аки дворецкий, да простит его Канаэ за то, что он отбирает у него работу.
— Спасибо, Тсукияма-сан! — Фуегучи спешит благодарно поклониться ему. Может быть, он бы и не обратил внимания на эту девчонку, но за его реакцией на все действия милой Хинами-чан, следит его объект обожания…
— О, не стоит, sunny child (солнечное дитя. (англ.)), это такая малость — оказать вам гостеприимный прием, дать кров в такое тяжелое время. Канеки-кун, прошу, идем, я покажу тебе твою комнату, а после отведу Хинами-чан…
— Лучше наоборот, — настаивает парень, и Шуу не перечит, лишь пожимает плечами, и с обворожительной улыбкой ведет вглубь дома, на ходу отдавая приказ слуге, — молодому гулю в маске — чтобы тот поспешил подать лучший кофе в названные комнаты и проверил, убрана ли библиотека.
Известие о том, что в доме есть храм науки, заставляет гостей сменить приоритеты, и теперь они спешат туда, вынуждая Шуу нервничать и предупреждать о возможном беспорядке.
Но в библиотеке ни пылинки, книги в идеальном порядке. Шуу вздохнул чуть спокойнее и проследил, как Хинами набирает себе небольшую стопку книг, советуясь с Кеном. В это время, в библиотеку как раз пришел Канаэ, и мужчина вздохнул свободнее, когда он предложил юной гостье свою помощь и повел ее в отведенные ей покои.
Они с Канеки остались наедине. У Гурмана сердце забилось быстрее, когда парень пропустил весь раздел с классикой, скользя тонкими пальцами по корешкам, и направился туда, где Тсукияма хранил свои «особые», весьма откровенного содержания книги.
Шуу покраснел, когда юноша вышел оттуда с парой книг, и поспешил на помощь.
— Канеки-кун, вижу, ты решил немного расширить свой кругозор, — молодой человек улыбнулся. Мало кто знал, но Шуу и сам был еще студентом. И порывы вожделенной души понимал. — Могу кое-что посоветовать… Так, что у нас тут? Вот эта книга, которую ты взял — тут целый цикл, я могу помочь принести их к тебе в комнату. А мне особенно нравится вот это творение — чудесные описания, подача материала захватывает дух и разум. Будто проваливаешься в нее и видишь все, как на яву.
— Благодарю, Шуу-сан. Буду рад принять вашу помощь, — парень признательно опустил глаза, потом вновь поднял, и сердце Гурмана сделало кульбит, а в голове уже раздались счастливые вопли.
Хорошо хоть кровь носом не пошла, когда дело касалось Канеки Кена, Шуу за себя не ручался.
Из библиотеки они вышли вместе, заваленные книгами, смеясь и переговариваясь, подшучивая друг над другом, и Тсукияма был готов поклясться, что еще никогда не был так счастлив.
***
Дни стремительно бежали, сменяя один другой. Канеки часто пропадал по делам, да и сам Шуу довольно часто был занят. Например, недавно он отыскал новое изысканное блюдо, и пусть оно меркло, когда до его обоняния доходил тонкий аромат тела Канеки — это было не важно. Шуу ел, чтобы выжить и не быть досадной помехой для своего избранника — пусть, пока что Канеки не признает его, но однажды… Однажды все изменится, в этом он был убежден.
И наконец, настал тот день, когда юноша пришел к нему сам. Тсукияма только проснулся, когда Кен едва слышно открыл дверь и скользнул к нему в комнату, тихо желая доброго утра.
— А… Доброго утра, Кен, — о да, теперь ему было можно называть любимого по имени, и тот, в свою очередь, тоже звал его Шуу. И это было чудесно.
— Я прочел те книги, что брал в твоей библиотеке, — Канеки слегка покраснел, и Шуу едва не рухнул на пол, испытывая ментальный оргазм. Смущенный Широкен был очарователен — почти так же, как Курокен, но, но…
— Видимо, ты читал всю ночь, — Шуу хотел пошутить, но мальчик лишь едва заметно кивнул, и Шуу чуть нахмурился, и тут же вновь расслабился.
— Прошу меня простить, пусть я и выспался, но я все еще выгляжу не подобающе.
— Нет-нет, все хорошо, — поспешил уверить его парень, и Шуу лишь улыбнулся. Какой он милашка, когда волнуется.
— В таком случае, прошу, я с радостью отвечу на вопросы, если они есть, — Тсукияма махнул рукой, указывая на кровать, где он сидел, закрытый одеялом до пояса.
Канеки его предложение принял, но выглядел еще более смущенным, чем раньше. Повисло молчание, Шуу не решался давить — было очевидно, что милый юноша хочет о чем-то спросить его. О чем-то очень важном, что смутило юный ум.
Наконец, Канеки опустил голову и едва слышно спросил:
— Что значит французский поцелуй? — мальчик был очаровательно смущен, и Шуу не сразу смог ответить на невинный, пока, вопрос.
— Это долгий kiss с языком, — наконец нашелся Тсукияма, с интересом наблюдая за реакцией парня.
Тот медленно кивнул, видимо принимая к сведению, что в книжке не наврали.
— Я… Я никогда… Не целовался, — начал Канеки и смущенно замолк, взглядом прося помощи у собеседника.
— Ты хочешь, чтобы я показал? — предположил мужчина, и в его голове зашумело, когда парень кивнул.
— Тогда иди сюда, мне нужно, чтобы ты приблизился, — Шуу вытянул руки, терпеливо дожидаясь, пока Кен влезет к нему на колени.
Канеки недолго мялся, но потом собрал в кулак все свое мужество, прежде чем все же оседлал бедра Гурмана, прямо глядя ему в лицо. Шуу бы зааплодировал его выдержке, если бы мог.
— Твой первый поцелуй, му darling? — как бы между прочим осведомился мужчина, осторожно заключая хрупкое тело в нежные объятия.
— Да, — парень пожал плечами. — А это важно?
Шуу нервно облизнул губы, потом снова улыбнулся.
— Для кого-то важно, для кого-то — нет. Главное, чтобы ты не жалел, что отдаешь мне свой first kiss, Кен.
— Ты долго будешь болтать? — нетерпеливо и раздраженно забормотал парень, неосознанно вцепившись в ночную рубашку на теле Тсукиямы.
— Уже все, — Шуу быстро приблизил свое лицо к лицу парня, но тот отстранится, нервно сглотнув. — Не ты ли только что торопил меня, а теперь ускользаешь?
— Просто это было неожиданно, — заметил в свое оправдание парень, возвращаясь на позицию.
Теперь их лица были разделены какими-то жалкими миллиметрами.
— Начнем с азов, — выдохнул гуль, начиная сближение, и уже почти ощущая вкус губ юноши, но…
— Это больно? — едва дыша спросил парень, жмурясь и неосознанно напрягаясь. Тсукияма вздохнул, закатив глаза, потом пальцами сжал подбородок Канеки и быстро прижался губами к его губам, целуя максимально нежно и осторожно. А еще довольно долго. Надавив на челюсть, Гурман намекнул парню: рот надо открыть. Иначе поцелуя не выйдет.
Кен испытывал двоякие чувства, но все же послушался, ощущая, как язык мужчины пробирается ему в рот, лаская небо и сплетаясь с его собственным языком, вынуждая отвечать, не давая покоя.
Внизу живота что-то напряглось, и парень в конце концов отпрянул, задыхаясь.
— Вот это и есть французский поцелуй, — счастливо известил Шуу, падая на подушку, прижимая пальцы к губам и счастливо постанывая. Опустив глаза, Канеки обнаружил мокрое пятно на тонком одеяле. Шуу… кончил? От одного поцелуя с ним?
Борясь со смущением, шоком и отвращением, Канеки все же слез с бедер мужчины, думая, что он еще не скоро решится вновь спрашивать что-то у него.
Не особо-то и грубое «фетишист-извращенец» все же сорвалось с губ парня уже в дверях. Канеки передернул плечами и вытащил из кармана пижамы блокнот, зачеркивая выписанное понятие и не особо восторгаясь, созерцая и другие.
Целый столбик на страницу. После французского поцелуя стояли какие-то ужасы. Минет. Анилингус. Пожалуй, что такое анальный секс он уже знает. Хотя, конечно, схему представляет слабо и спросить все же стоит. Дальше фистинг. Непонятная цифра 69 посреди текста, которую он чуть было не принял за сноску под таким номером, но потом не нашел сносок вообще. Римминг, ануслинг, какая-то растяжка. И далее, далее, на всю страницу, будто он словарные слова выписывает.
В словаре он таких слов не обнаружил, так что опять же — к Шуу придется обратиться скорее, чем он готов. Но тяга к знаниям и банальное любопытство настаивали.
И собраться с духом, чтобы придти вновь, он решил через пару дней. Однако, не успел. Гурман сам пришел раньше, и первое, что он сделал — это спросил, если еще вопросы, а то в прошлый раз они не закончили.
— Да, — просто сказал Канеки¸ опрометчиво отдавая свой список непонятных слов в руки парня.
О, он потом много раз пожалел, что сделал это. Потому что, банально увидев список, Шуу улыбнулся и заключил: он будет приходить один раз в день. И наглядно объяснять парню, что значит то, или иное, может быть, они даже сделают из этого череду действий. Сказал, правда, что в списке есть синонимы. Так из списка выпали «римминг» и «ануслинг» — синонимы анилингуса.
Далее: 1-2 cloude-guardian.diary.ru/p213367305.htm