Автор: Cloude Guardian
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Я/она.
Рейтинг: R
Жанры: Фемслэш, Романтика, Ангст, Драма, Психология, Повседневность, Занавесочная история, Любовь/НенавистьПредупреждения: UST
Размер: Драббл, 4 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:Люби, если сможешь. Терпи. Жди. Надейся. Не умирай - просто ради призрачного шанса, который есть всегда.
Я целую твою белую щеку, и шепчу в ответ на броское "люблю" свое очередное рационально-взвешенное:
- Знаю.
Посвящение:Ей.
Публикация на других ресурсах:Запрещена.
Примечания автора:Дневники:
cloude-guardian.diary.ru/ Паблос:
vk.com/cloude_guardianВ жанрах, как и всегда, не уверен.
___________________________________________________
Кофе и сигареты.
Комментарий к части:
Будет больно, но тебе понравится.
Мы пьем кофе.
Ты вроде любишь черный и без сахара. Но сдаешься и позволяешь долить молока. Я лишь улыбаюсь и пою под нос что-то, что преследует меня уже пару часов шумом в ушах.
И знаю, что заняться делами сегодня уже не смогу. Ну и пусть. Пусть.
Прихлебываю свой живой сахар и надеюсь, что это позволит разлепить комок где-то в груди. Болезненный комок сочувствия и понимания, той тихой нежности, которая заменяет мне любовь и толкает к странным словам и действиям.
Мы смеемся. Потом затихаем. Я уже привычно опускаю глаза вниз. Ищу пятна на скатерти. Даже нахожу.
А кожей ощущаю твой взгляд. Твой взгляд, который всегда направлен только на меня.
Хочется спросить, что ты там видишь такого, в моем лице. В усталом взгляде, в сухих губах, в носе непонятной формы и описания.
В моем лице, которое я тихо ненавижу за его странную, чуждую моему вкусу миловидность. За неровные линии. За то, что оно без скул.
Лицо моего ненавистного отца и моей милой матери.
Хочется спросить, легче ли так, глядя на мое лицо все время, но нужно поднять взгляд на тебя. Нужно. А я боюсь, потому что уже знаю — там застревающая в горле нежность и печаль.
Она сквозит в твоей улыбке. В твоем взгляде. В жестах и мимике. В том, как ты иногда вздыхаешь. В подбираемых тобой словах. Даже в том, как ты скуриваешь две сигареты подряд, стараясь не смотреть. И все равно смотришь.
Замечаешь ли ты это?
Не думаю.
А может, это просто специально?
Мне страшно.
Сомнительно, что хоть когда-нибудь мы поцелуемся по-настоящему. Но лежа в одной постели и под одним одеялом, слыша твое сбитое от плача дыхание — хочется послать к черту свои же принципы.
И не хочется, потому что это меня убьет.
И, признаться честно, я не помню, как целоваться. Может быть, что и не умею.
Так что приходится обнять крепче, уткнуться в затылок. Думать, думать и не заметить, как Морфей сплетает свою сеть и бросает откуда-то сверху.
Я помню, как ты просила не уходить. Называла родной. И любимой. И снова говорила эти слова, бросала их в лицо перчаткой и произносила устало, но всегда особенно пылко:
«Я люблю тебя».
Что? Что я должна сказать в ответ? Что сказать, если моя любовь не похожа на твою? Не горячая. Смирная. Без поцелуев и признаний. Она причиняет тебе боль, и я думаю, что сбеги я в самом начале с криками, как поступала раньше — тебе было бы легче даже дышать.
Но я почти уверена, что за такое ты меня возненавидишь. И себя.
Твоей ненависти и ухода я боюсь больше, чем смерти.
Моя любовь не похожа на любовь. Это бесконечный чай и кофе. Это попытки накормить и прогулки рука об руку. Это объятия, это когда я притягиваю тебя к себе, обхватив плечо ладонью; жест собственника.
Моя любовь похожа на яд, ты не заметила? Странная на вкус. Изменчивая. Будто я колеблюсь.
Я просто не знаю рамок. Я не знаю, и мне будет больно, когда он мне их объяснит. Попыткой уйти. Оставив меня. Сломав меня.
Потому я колеблюсь все чаще, и все чаще впадаю в тягучую меланхолию.
Я не знаю, как можно было полюбить меня столь быстро. Я не знаю. Я не понимаю и не умею так. Никогда не умела. Каждый мой шаг имеет привычку быть четким.
Но у тебя совсем другой вкус. Непривычный для меня. Болезненный. Хочется зализать твое сердце, и ты позволишь, только вот стоит мне прекратить — и станет хуже.
Я вдыхаю никотиново-бумажную горечь и ненавижу ее, эту горечь. Ненавижу запах.
Больше всего ненавижу себя.
Улыбаюсь, горько и разбито. И знаю, что, если мы начнем, наконец, разбираться, к чему все эти мои демоны, к чему я будто испытываю тебя на прочность, я скажу честно: оно само так получилось.
Тебе не защититься от меня, только если сломаться. И то я буду проклинать себя за это.
Сердце болит. Ты рядом, а оно болит. Я задыхаюсь, и именно так из моей руки падают вещи, иногда трижды в день.
Не разрешать наш с тобой вопрос для меня безопаснее, пусть висит, открытый. Я даже почти не плачу, что рано или поздно, но ты разочаруешься. И твою любовь я потеряю.
Но и ты наверняка знаешь, что ответ не отрицательный. Но и не положительный. Самое честное с моей стороны, прозвучит как: «Я не знаю.»
Я не уйду. И не смогу быть лишь для тебя. Мое сердце просто не выдержит года адаптации, после которого моим новым миром можешь оказаться совсем не ты.
Да и моя любовь — уйдет ли она от того человека? А его любовь — отпустит ли?
Впрочем, к чему сомнения — его любовь уже давно. Просто я так люблю обманывать саму себя. Тешиться надеждой. Верить.
Я пытаюсь улыбаться и смотреть в глаза, а плечи сотрясаются рыданиями.
Я ведь знаю, что делаю больно нам обеим. Но я не могу.
Я не могу жить, даже зная, как тебе больно. Как ты пьешь. Как плачешь.
Моя любовь — не та, которую ты хочешь, а другую я дать не могу, вернее могу, но ты не примешь.
Ведь я не умею быть тем, кого любят. Я умею только самостоятельно бросаться в пламя. И гореть. Долго. Годами.
Это мучительное чувство. Моя нерешимость. Имей я смелость, имей ты силу — было бы проще.
Хотя, куда уж проще.
В моем стакане сейчас гремучая смерть. Она обожжет мне горло, грудь, и без того больную, скрутит спазмом. Сердцу будет куда больнее, чем мне сейчас.
Но я все равно игнорирую дрожь в пальцах. И пью ее, ощущая, как холодный поцелуй.
Помню, как огонь сжег меня изнутри. Помню попытки дышать.
Помню, как ты кричала.
И просыпаюсь в слезах, смеюсь, нервно и надрывно. Неестественно отрывисто и высоко.
Я слабее. Слабее. Мягче. Нерешительней. Люблю, как люблю. Не так. Не ярко. По-своему.
Люблю.
Улыбнись. Прекрати шмыгать носом, не буди во мне медика. Просто дай себя обнять. Просто живи. Просто радуйся тому, что я еще могу.
Однажды и это закончится.
Однажды и я тоже. Закончусь.
Так что плачь, кусай губы, целуй сигаретные фильтры. Ощущай сладкую боль неразделенного сердечного пыла.
Я ощущаю, как кристаллики сахара приторной сладостью стекают на язык. Я ненавижу этот вкус. И ненавижу бояться смотреть тебе в лицо.
Кофе закончился.
А мои карие встречаются с твоими серыми. Решительно. Прямо. Настойчиво.
Горжусь собой уже от этого.
Смотри. Смотри, какую же суку ты полюбила. Смотри. Ненавидь. Но так, чтобы меня не коснулась отрава того, что ты обо мне расскажешь, если решишь.
Люби, если сможешь. Терпи. Жди. Надейся. Не умирай — просто ради призрачного шанса, который есть всегда.
Я целую твою белую щеку, и шепчу в ответ на броское «люблю» свое очередное рационально-взвешенное:
— Знаю.
И целую первой. Потому что хочу поцеловать. Потому что могу тебя целовать.
Этой ночью та ниточка, что держала меня и ее, ту, другую, сгорела.
А я наконец-то расправляю плечи, поднимаю голову к облакам. Я ведь, знаешь, очень их люблю.
И спрашиваю:
— Эй. Попробуй сказать мне те самые слова. Через две недели.